Алена Долецкая на автограф-сессии, приуроченной к выходу книги «Про варенье»
Сколь очевидно имя экс-главреда российского Vogue и нынешнего — российского Interview — Алены Долецкой — вписано в историю российского глянца, столь же неожиданно оно выглядит на обложках кулинарных книг. За какие-то два последних года под ее авторством вышло уже три таких. Первая — про быстрые завтраки, следующая посвящена воскресному обеду, а теперь пришло время десерта. Любимыми рецептами Долецкая поделилась в своей новой книге «Про варенье».
Причем, если в двух первых случаях автор без стеснения называет себя дилетантом, то в новой книге выступает настоящим экспертом, по-набоковски смакуя тонкости и детали. Почему клубника — только подмосковная, почему ее нужно оставлять в тазу лежать под «белой хрустальной простыней из сахара» и отдавать свой сок, а не тревожить ягоды ложкой, и, наконец, почему орех — с гладкой шкуркой, а не жареный и сушеный. Вот и на автограф-сессиях, приуроченных к выходу книги, где гостей неизменно потчуют вареньем по рецептам из книги, автор любовно наставляет повара, образцово-показательно встряхивает таз с вареньем и разливает по бутылкам излишки ароматного сиропа, который пойдет на домашний лимонад, и воодушевляет каждого попробовать себя в кулинарном искусстве.
Очередной «мастер-класс» состоялся в магазине Williams EtOliver в торговой галерее «Модный сезон», где Алена Долецкая раскрыла всем неравнодушным секреты своего фирменного варенья. А SPLETNIK.RU — еще и секреты… — нет, не успешного глянца, сколько можно об этом! — а ежедневной улыбки и здорового сна.
Предвкушая недоумевающие взгляды, начнем с неизбежного, но уже привычного для Алены Долецкой вопроса, который неминуемо возникает у каждого, кто слышит о ее новом детище. Он наверняка сейчас стоит и в ваших в глазах: «Долецкая? И вдруг про варенье?». В ответ на него уже на страницах книги автор объясняет, что варенье — это совсем не обязательно занятие для бабушек, а самое что ни на есть cool:
Для меня варенье и все, что с ним связано, — настоящая медитация по-русски. Фанаты восточных практик поймут. Никакого напряжения и спешки. Движения плавны (или в такт любимой музыке). А все внимание сосредоточено на одном — на созерцании бесспорной природной красоты в ее чудесных проявлениях и превращениях.
И пожалуйста, перестаньте думать, что варенье — это занятие для бабушек. Что за мещанские предрассудки. В 21-ом, суетливом и стремительном, веке это упражнение — жизненно необходимая остановка времени, вдохновенная медитация, бесплатный сеанс ароматерапии и ни с чем не сравнимый гастрономический экстаз.
На просьбу назвать любимое варенье из тех, что перечислены в книге, она вспоминает десяток, потом второй и не может остановиться: и грушевое с перцем и лавандой, и клубничное (а куда без него?), и сливовое с миндалем (которое так хорошо идет на завтрак), а еще вишневое с косточками, кизил, персик, айва с грецким орехом… Внушительный список рецептов не даст соврать: Долецкая — опытный кулинар.
Закономерный вопрос: почему же эти вкусные «паузы», или «остановки», обрели форму кулинарных книг только в последние два года? Вы же работаете с текстами ежедневно — получается, раньше были другого рода паузы? Или давняя идея просто долго зрела и вместо, например, колонки в lifestyle-издании, теперь нашла свое воплощение в книге?
Работа с текстами для меня — это именно работа. Моя каждодневная работа с восьми и до восьми следующего дня. Редакторская ли, писательская ли, репортерская ли, подготовка ли к интервью — все, что связано с этим вопросом, — это моя профессия, моя работа. Кулинарное искусство и тем более варенье — это, конечно, чистое хобби, которое есть у любого живого человека. И каждый это хобби рассматривает и пользует в своем духе. Знаете, есть люди, которые покупают какие-то невероятные удочки и уходят на рыбалку. Видеть никого не хотят, в лучшем случае одного ближайшего — двух ближайших. И даже непонятно, зачем они их с собой берут — все равно рыбачат в тишине.
В своей книжке я впервые сказала о том, что приготовление варенья — это такая своеобразная русская медитация. Она карамельная, сладкая, светлая, во многом связанная с солнцем, потому что все плоды и ягоды появляются только там и тогда, где и когда есть солнце. С вареньем ведь какая штука — ну почистил-порезал плоды и ягоды, а все остальное время ты просто наблюдаешь, ну в лучшем случае подвигаешь чуть-чуть тазом, ну проверишь капельку, это абсолютно медитативное занятие, которое совершенно не терпит суеты.
Вот эту остановку, связанную с вареньем, я ощутила именно тогда, когда решила написать про это книгу. Я вдруг поняла, что это действительно очень несуетливое занятие. А ведь медитация предполагает, с одной стороны, полное расслабление, а с другой стороны — концентрацию. Я и в книжке пишу, что лучше в этот момент не отвлекаться, не разговаривать по телефону. Варенье не прощает зевак.
Как сжигаете калории после многочисленных вкусных пауз — их уже на три книги набралось! Йога, спорт? Или горите на работе?
Я думаю, это связано с тем, что всем, чем я занимаюсь, я занимаюсь в полную силу, будь то редактура текстов, будь то подготовка к интервью, да что угодно. И когда ты этому отдаешь полностью все свои силы, видимо, происходит какой-то процесс горения. Спорт — да, спорт очень нужен, он очень помогает, потому что тело должно работать гармонично. Единственное, что я еще пока не делаю, — я не бегаю. Но, может быть, Полина Киценко меня в скором времени заставит в связи с приближающимся забегом «Бегущие сердца» 29 мая. Давит, придется готовиться.
А кого из тех, с кем вы мечтаете встретиться (на интервью, в рабочем порядке или в неформальных условиях), но пока не удалось или уже, к сожалению, не удастся, вы бы пригласили к себе на фирменный домашний завтрак, обед или чай с вареньем?
Фактически каждый номер журнала Interview я делаю по принципу, который мне подарил главный редактор AndyWarhol’s Interview Боб Колачелло, с которым я встретилась перед тем, как мы запускали журнал в России. Я спрашивала: «Ну вот как пойти лучше с интервью? Пойти в эту сторону? Скучновато. Или лучше в ту?». Мы сидели, обсуждали всякие углы зрения, и он сказал: «Знаешь, все, что ты говоришь, это гениально, здорово и правильно. Но! Просто отполируй все эти свои идеи и соображения так, чтобы люди, которых ты пригласишь в этот номер, — были теми, с кем ты реально хочешь посидеть и поужинать. И тогда все сложится.
Я последовала этому совету, и всякий раз, когда мы продумываем героев наших номеров, я очень точно себе представляю такое застолье, где сидят, условно говоря, вот тут — Стивен Спилберг, тут — Маша Шалаева, тут — может, Даня Козловский, тут — Виктор Пивоваров. Он никак не доедет до моего «ужина», ну никак, хотя это один из самых желанных для меня героев интервью. Словом, это в первую очередь, живые люди. Потому что журнал Interview пишет только о современных креативщиках. Так уж задумал наш основатель.
А что до тех, кто уже ушел и с кем уже не удастся встретиться, — как раз на этот вопрос я ответила в мартовском номере журнала.
К слову, на его страницах главред перечислила в том числе Клементину Черчиль, Аль Капоне, Екатерину Великую и даже Пола Ньюма, а о прочих — читайте в самом журнале Interview.
В книге «Про варенье» есть страницы с наклейками на банки и не только. Некоторые из них — с фирменными хэштегами Алены Долецкой из Instagram. Она там, кстати, довольно иронично и свободно, даже смело себя ведет, любит похулиганить. Однако при этом нередко, в том числе на страницах книги, не слишком-то восторженно высказывается о засилье соцсетей: «смотреть друг другу в глаза, а не в экраны телефонов», «считать не лайки, а вишневые косточки»…
Понятно, что, будучи занятым в медийной сфере, от соцсетей никуда не денешься, а что касается вашего личного общения? Получается, вы их совсем не приветствуете?
Ой, нет-нет-нет! Что вы! Я ликую каждую минуту от осознания того, что есть и WhatsApp, и Instagram, и Snapchat, и Telegram, и Facebook… Я уж не говорю про Интернет вообще, который дал нам возможность создавать площадки всех мастей. Блоги, сайты, Tumblr, Pinterest… Чего только нет. Мне это безумно нравится! Я ни в коем случае не рассматриваю это как зло. Я рассматриваю дисбаланс как зло. И именно поэтому об этом пишу.
Потому что мы с вами прекрасно знаем, что такое повальное увлечение тем или иным социальным ресурсом, сетью. Я нередко слышу такие разговоры. Знаете, встречаются двое знакомых. Один: «Слушай, ну как ты отдохнул-то?». А ему: «Ну ты че, я ж все в фейсбуке написал». Мне кажется, что вот это очень оскорбительно, что ли, по отношению к одному из самых уникальных шансов из тех, которые нам даны, — к живому общению.
Как же оставаться в теме, но не задохнуться от информационного мусора?
Я себя однажды поймала на том, что если за час до сна не дотрагиваться до любого гаджета — неважно, телефона, айпада, компьютера, — то очень хорошо спится. Этот простой рецепт безотказно работает. Сразу вспоминаю моего любимого Александра Сергеевича, «Борис Годунов», кажется: «Смиряй себя молитвой и постом, и сны твои видений легких будут исполнены». Знаете, часто же слышим: «Ой, не выспался»,»Ой, плохо спал». А чего плохо спал? Ел картошку фри, закусывал фейсбуком. И сериалы еще — другим глазом. Ну какой там сон?
Писать так вкусно, смакуя каждую деталь, эмоцию, впечатление, да и вообще жизнь, ведь именно из них она и складывается, можно, лишь имея настоящий вкус к ней, будучи бесконечно в нее влюбленным. Такое встретишь далеко не в каждом человеке.
Любовь к жизни — это, так сказать, врожденное или приобретенное, пришедшее с жизненным опытом, с мудростью?
Начну с того, что любовь и влюбленность — это очень разные чувства. В английском есть даже конструкция-подсказка: he is falling in love, she is falling in love. Как будто бы человек «падает в любовь», обратите внимание. И как бы мы ни восхищались этим состоянием, оно действительно предполагает падение, а потом из него выныривание. Мне со временем стало интереснее выныривать. Я человек очень влюбчивый, очень, прямо ужас какой! Я влюблялась часто, много, страстно, а потом как-то из этого приходилось выныривать.
Со временем оказалось, что вот эта влюбленность и любовь отличаются, прежде всего, вектором. У влюбленности он направлен вниз, а потом — может быть, вверх, а может, наоборот — еще ниже, что совсем грустно, но тоже бывает. А любовь имеет вектор более ровный. Он как бы все проходит насквозь. И это состояние — более, если хотите, ровное, мощное, менее уязвимое. Влюбленность ведь очень уязвима — все средне болезненное становится в ее глазах трагедией, все милое и симпатичное оказывается феноменальным счастьем. Но и то, и другое — неправда.
У любви же в широком понимании есть мощь, ровное тепло. Но там тоже засада с этим ровным теплом. Его надо не терять из виду, его нельзя предавать, его надо, если хотите, культивировать. Это своеобразная работа. Скучное это слово — «работа». Но так оно и есть. Любовь лишена истеричности.
Но, зная все это, вы продолжаете улыбаться каждый день!
Во-первых, здесь есть сильный момент воспитания. У нас дома, в семье, бы такой своеобразный тритинг. Когда я приходила домой из школы с таким настроением, знаете: «Наташка, гадина, у меня все списала, получила пять баллов, потому что у нее почерк хороший, а я — трояк, а еще тот сказал вот это…», ну, в общем, поводов для плохого настроения после школы было миллион, правда. Я приходила вся такая мрачная, возмущенная, губы надутые, глаза красные. И мой папа спрашивал: «Дочка, что у тебя с лицом?». — «У меня очень плохое настроение, я очень огорчена. Давай чаю мне», — отвечала я. А он: «Знаешь, выйди за дверь, поправь настроение и приходи к нам с хорошим».
Это было когда-то очень-очень давно. В первый раз, когда я это услышала, мне казалось, что это какой-то предел жестокости. Как? Меня не поняли, сердце мое рвется на куски. Но, вернувшись домой, я увидела папу, маму, своего брата, друзей своих родителей, которые сидели, пили чай, о чем-то чудесно разговаривали. Я поняла, в чем было дело, поняла, что этому чудесному кругу ярких, умных и талантливых взрослых людей совершено не хочется видеть мрачного надутого персонажа, у которого такая трагедия по поводу того, что Наташка списала контрольную.
Это не говорит о том, что мы дома не делились друг с другом какими-то своими проблемами. Ну конечно делились. И все-таки это помогло мне, когда я уже преподавала в университете, когда у меня началась взрослая жизнь. Вот ты приходишь, все от тебя ждут лекции, семинара, новых знаний. Вот хороша бы я была, если бы пришла к своим студентам и сказала: «Заголовки — это очень малоосмысленная, но очень важная вещь». Да вы после этого не захотите ни один заголовок написать! Потому что вы увидите, что я его ненавижу, значит, вы его тоже должны ненавидеть.
В командной работе, в журнале мне повезло, потому что это была вообще взаимозарядка. Мы заряжались друг от друга всегда. Все знали, что я очень часто проводила редколлегии. Важно было услышать от этого, от того, от другого: ну как, что произошло, что было? Например: «Делаем вот этот материал?» — «Ну я вас умоляю, тоска, уже пережевали эту тему столько раз! Но, окей, раз она так актуальна, перевернем ее с ног на голову!». Это обсуждение всегда давало дополнительный запас заряда.
И последнее, что, наверное, войдет в рецептуру вот этой улыбки, этого отношения к жизни, - это то, что я стараюсь помнить о том, что в эту данную конкретную минуту есть очень много людей, которые не имеют привилегии испытывать то самое счастье, которое мы испытываем сейчас с вами. Потягивать какой-то свежевыжатый нектар, обсуждать невероятно красивые книжки какого-то красивого талантливого человека… И все мы с двумя ногами, с двумя руками, с замечательным цветом лица, мы не обожжены, мы не заики, мы не слепы. И это невероятное счастье! Эта способность соизмерять с тем, что может происходить, мне дает очень большую силу.
В кризис понятие «жить со вкусом» для вас как-то трансформировалось?
Для меня красота и стиль совершенно не обязательно соразмерны деньгам. Когда у человека есть деньги, это никогда не означает, что мы с ним говорим об одежде, что на нем надето вещей на 25 тысяч долларов. Красивый букет может быть из очень дорогих и очень редких цветов, но он может быть и из очень простых. И он будет ровно так же красив. У меня с этим вообще нет проблем, если честно.
Словом, жить вкусно — легче легкого! Особенно под фирменными девизами-хэштегами Алены Долецкой, которыми и подытожим: #отвалбашки, #СладчайшаяЖизнь, #НеДайБогПохудеть, #аЗахочуЕщеСварю, #растипопабольшаяималенькая, #НеСлипнется, потому что, в конце концов, #развжизниможновсе… И вообще, #cookingissexy.
А от себя добавим: #вобщемвыпоняли!
