Рис. 1. Схема первого этапа эксперимента. A — три партнёра: честный, нейтральный и нечестный (93, 60 и 7% случаев возврата денег соответственно); «доверяющий» (Investor), обладая 10$, в каждом раунде игры решал либо оставить все деньги себе и не рисковать, либо какую-то часть от своей суммы передать партнёру (на рисунке — всю сумму сразу). У партнёра сумма учетверялась, и если он поступал нечестно и оставлял все деньги себе (Defect), то «доверяющий» терял все доверенные деньги, а если партнёр честно отдавал половину выручки (Reciprocate), то оба получали удвоенную сумму (по сравнению с начальной). B — за первый этап игры самую большую часть денег испытуемые доверили честному партнёру (показано зеленым), а самую маленькую — нечестному (показано красным); нейтральный партнёр (черный) получал промежуточный уровень доверия. *** — значимость различий на уровне P P-значение). Иллюстрация из обсуждаемой статьи в PNAS
Группа американских исследователей показала, что степень нашего доверия по отношению к человеку, которого мы видим впервые, во многом опирается на наш предшествующий опыт. Так, на основании визуального сходства между этим новым человеком и людьми, которых мы знаем достаточно хорошо, чтобы судить об их честности, наш мозг приписывает незнакомцу свойства этих людей. Получается, что внешнее сходство с нечестным человеком может сыграть с вами злую шутку и вызвать к вам неоправданное недоверие.
Исследователи устроили испытуемым «игру на доверие», показавшую себя эффективной во многих исследованиях ранее (см. Доверчивость и благодарность — наследственные признаки, «Элементы», 07.03.2008). Всех участников перед игрой фотографировали на белом фоне, затем одних из них назначили «доверяющими», а других «благодарящими» (на самом деле никаких «благодарящих» не было — в их роли выступали искусственно созданные усредненные изображения мужского европейского лица 18–24 лет, которые проверили на большой выборке на степень привлекательности и на то, производят ли они впечатление честности: все они были нейтральны по этим признакам). Суть игры для «доверяющего» состояла в том, что изначально выданную ему сумму денег (10$) он мог по своему усмотрению частично или полностью доверить или не доверить своему партнёру по игре («благодарящему»), чью фотографию ему показывали на экране. Доверенная сумма (скажем, все 10 долларов) у «благодарящего» учетверялась (то есть ему исследователи выдавали 40 долларов). Дальше «благодарящий» мог либо честно отдать половину, то есть 20 долларов, «доверяющему», либо схитрить и оставить все деньги себе (рис. 1). Сумму, оставшуюся к концу игры, участникам действительно отдавали. Таким образом, перед «доверяющими» стояла нетривиальная задача — понять, насколько они доверяют или нет своему случайному партнёру, о котором им ничего не известно, кроме внешности (по единственной фотографии лица).
После игры «доверяющим» предлагали выступить в роли «благодарящих», и если они соглашались, то с ними обещали связаться в ближайшие дни, когда возникнет надобность. Но с ними никто так и не связывался, потому что в игре вообще не было никаких «благодарящих», их роль выполняла программа, выставленная на определенный уровень «честности». Просто исследователи сделали всё возможное, чтобы испытуемые, выступающие всегда в роли «доверяющих», не узнали о том, что играют с поддельным партнёром. И действительно, опросники показывают, что из 91 участника эксперимента засомневались в реальности «благодарящих» лишь пятеро; их результаты не использовались в исследовании.
Эксперимент состоял из двух этапов. На первом испытуемые некоторое время играли с тремя (искусственными) партнёрами разной внешности. При этом один из партнёров был почти всегда честен и отдавал половину денег в 93% случаев, другой был нейтрален и делился в 60% случаев, третий вел себя в основном нечестно и возвращал деньги лишь в 7% случаев. Какому из трёх лиц приписывалось честное или нечестное поведение, решалось случайным образом для каждого из «доверяющих», один из вариантов распределения честности проиллюстрирован на рисунке 1А.
В течение этого этапа испытуемые быстро обнаруживали, кому стоит доверять, а кому нет. В каждом следующем раунде игры они всё менее склонны были доверить деньги нечестному партнёру и всё больше денег доверяли честному (рис. 2).
Рис. 2. Первый этап эксперимента: испытуемые учатся не доверять нечестному партнёру (красная линия) и доверять честному (зелёная). По оси х номер раунда игры, по оси у — среднее количество денег, доверенных испытуемыми тому или иному партнёру, черный график — нейтральный партнёр. Иллюстрация из дополнительных материалов к обсуждаемой статье в PNAS
На втором этапе эксперимента этим же испытуемым предлагали новых партнёров. Им предоставляли выбор: либо играть с человеком, чью фотографию им показывали, либо поискать другого партнёра (на рис. 3 — силуэт со знаком вопроса). Все лица на этом этапе были для испытуемых новыми и, по их отзывам, воспринимались как разные люди, не имеющие никакого отношения к трем партнёрам из первого этапа. Но на самом деле представляемые им фотографии были получены с помощью морфинга из изображений тех трех партнёров и новых, не знакомых «доверяющим», лиц. Каждый морф (одно фото из такой последовательности фотографий) состоял на сколько-то процентов из черт совершенно нового лица и на сколько-то из черт либо честного, либо нейтрального, либо нечестного партнёра из первого этапа. Было сгенерировано по шесть морфов каждого из трех изначальных лиц (рис. 3). Степень похожести на одного из трех партнёров первого этапа изменялась с шагом в 11% (так, что они имели от 23 до 78% общих черт). Чтобы не вызвать подозрений из-за излишнего сходства некоторых из предлагаемых партнёров, ни одному из испытуемых не предлагали играть с двумя соседними морфами одного лица.
Рис. 3. Второй этап эксперимента. C — схема игры и линейка морфов нечестного (для данного случая) партнёра. D — зависимость частоты согласия играть с тем или иным новым партнёром от степени его схожести с честным (зелёный график), нейтральным (черный) и нечестным (красный) партнёром из первого этапа эксперимента. *** — значимость различий на уровне P < 0,001. Иллюстрация из обсуждаемой статьи в PNAS
Частота принятия решения играть, то есть доверять новому незнакомому партнёру, оказалась в прямой зависимости от степени его сходства с людьми, чья репутация уже известна (в данном случае, с партнёрами из первого этапа). Люди меньше доверяли тому, кто был похож на партнёра, показавшего себя нечестным, и больше тому, кто был похож на честного. При этом значимые различия между морфами нечестного и нейтрального партнёров начинались с меньшей схожести (с 56% сходства), чем между морфами честного и нейтрального партнёров (с 67%). То есть сходство с нечестным игроком быстрее приводило к предвзятости, чем сходство с честным.
Исследователи также проанализировали активность разных участков мозга во время принятия решения играть / не играть на втором этапе эксперимента. Они делали функциональную магнитно-резонансную томографию мозга (фМРТ) во время предъявления «доверяющему» фотографии для выбора партнёра и оценивали изменение активности тех или иных участков его мозга по BOLD (blood-oxigen-level-dependent) активации.
Обнаружилось, что с ростом визуального сходства нового партнёра с нечестным партнёром из прошлой игры значительно повышается активность в области миндалевидного тела, задействованного в формировании большинства наших эмоций, а также в определении сходства между объектами (рис. 4). С ростом похожести нового образа на известный честный образ повышается активность дорсолатеральной префронтальной коры (dmPFC), участвующей в процессах принятия решения и социальном поведении.
Рис. 4. A — активность миндалевидного тела (Amygdala) в зависимости от сходства морфа с нечестным партнёром из первого этапа; B — активность дорсолатеральной префронтальной коры (dmPFC) в зависимости от сходства с честным партнёром. Иллюстрация из обсуждаемой статьи в PNAS
Помимо этого исследователи сверили характер и локализацию активности разных участков мозга на втором этапе эксперимента с их активность на первом этапе (рис. 5). Оказалось, что по мере научения испытуемого не доверять нечестному партнеру активировался тот же участок мозга и тем же образом, что и потом при предъявлении им фотографии лишь смутно походящей (с точки зрения самого испытуемого — не похожей) на фотографию нечестного игрока. Это был участок вентромедиальной префронтальной коры (vmPFC), принимающей участие в оценке риска и различных вопросах морали (см. Люди склонны ожидать друг от друга великодушных поступков, «Элементы», 28.02.2017). Аналогичный результат был получен и для обучения доверять честному партнеру, сходные паттерны активации обнаружились в связанном с обучением хвостатом ядре (caudate).
Рис. 5. Полный анализ сходства активации различных участков мозга на первом и втором этапах эксперимента. A — результаты второго этапа, в течение которого проводилась фМРТ. Обозначения те же, что и на предыдущих картинках; ns — не значимо. B — характер активации участков мозга при решении доверять незнакомому партнёру, похожему на честного (хвостатое ядро, Caudate) и при решении не доверять незнакомцу, похожему на нечестного игрока (вентромедиальная префронтальная кора, vmPFC). Иллюстрация из обсуждаемой статьи в PNAS
По результатам данного исследования стало известно, что в таком сложном вопросе, как доверять или нет незнакомому человеку, мы опираемся на наш предыдущий опыт. При этом наблюдается некоторая асимметрия: негативный опыт учит лучше, чем позитивный. Поэтому достаточно быть относительно слабо похожим на нечестного человека, чтобы к вам отнеслись предвзято с недоверием, обратный же эффект (предвзятое доверие) требует уже большего сходства с честным человеком. Так что для нас важна не только наша репутация, но и репутация людей, на которых мы похожи, — ведь их поступки и наша внешность вызывают сходные изменения активации мозга у окружающих нас людей.
Источник: Oriel FeldmanHall, Joseph E. Dunsmoor, Alexa Tompary, Lindsay E. Hunter, Alexander Todorov and Elizabeth A. Phelps. Stimulus generalization as a mechanism for learning to trust // Proceedings of the National Academy of Sciences. Published online January 29, 2018. P. E1690–E1697.
Алёна Сухопутова
